Яузская больница

ГЛАВНАЯ МОСКОВСКАЯ ГОРДОСТЬ ВЫКСУНСКИХ МЕТАЛЛУРГОВ И ХРАНИТЕЛЬНИЦА ПЕРВЫХ В РОССИИ ОБРАЗЦОВ КРУГЛОЙ ЧУГУННОЙ СКУЛЬПТУРЫ — УСАДЬБА ИВАНА РОДИОНОВИЧА БАТАШЕВА, РАСПОЛОЖЕННАЯ В САМОМ СЕРДЦЕ СТОЛИЦЫ, В ЗАЯУЗЬЕ. С КОНЦА XIX ВЕКА И ДО СИХ ПОР ЗДЕСЬ РАЗМЕЩЕНА БОЛЬНИЦА. ЭТО ОДИН ИЗ УДИВИТЕЛЬНЫХ АРХИТЕКТУРНЫХ ПАМЯТНИКОВ ЗОЛОТОГО ВЕКА ДВОРЯНСКОЙ МОСКВЫ, ЧУДОМ ВЫСТОЯВШИЙ В ПОЖАРАХ И ВОЙНАХ.

Этот район Таганки исторически называется Швивой горкой. Версий происхождения названия несколько. Согласно первой, с XVII века на берегу судоходной в то время Яузы собирались босяки, беглые, здесь же отдыхали, кашеварили и «избавлялись от вшивой публики» бурлаки, и горка поэтому называлась Вшивой. Позже это неблагозвучное название превратилось в Швивую. По второй версии, название местности произошло от дикорастущей травы ушь — одной из разновидностей лютика, или купавки, когда-то сплошь покрывавшей эту возвышенность. Поэтому и горка — Ушвивая, только «у» со временем отпала. Впрочем, даже автор дошедшего до нас путеводителя того времени «Москва, или Исторический путеводитель по знаменитой столице Государства Российского» (опубликован в 1827 — 1831 годах), терялся в догадках относительно этимологии названия: «Сия же самая гора носит название Вшивой или Швивой горки; не можем пояснить причины сих странных наименований и оставим сие на догадку самого читателя».

В том же издании Швивая горка характеризуется как один из самых живописных видов Москвы: «Вы, почтенный читатель, конечно, не откажетесь остановиться и полюбоваться прелестнейшим видом Вшивой горки и устья крутобереговой Яузы; точно, сей вид прелестен: это смесь столичного великолепия с милою простотою природы».

В XIX веке территорию холма постепенно занимают каменные особняки. В конце 1790-х Иван Родионович Баташев выбрал для своего московского пристанища восточный склон горки — современную улицу Яузскую. План был грандиозный: под стройку выкупили 15 дворов, перекрыв шесть переулков-тупиков. Автор проекта неизвестен, но архитектурные критики сходятся в том, что это был выдающийся зодчий: в разные годы проект приписывали то Василию Баженову, то Шарлю де Вайи, а в последнее время — мастеру классицизма Родиону Родионовичу Казакову, и эта версия считается наиболее вероятной. При этом историки утверждают, что курировал строительство Михаил Петрович Кисельников, по одним сведениям — талантливый крепостной Баташевых, по другим —купеческий сын. Его же замыслу, как считается, принадлежат рельефы фасадов, решетка ограды и входная группа усадебного комплекса. Вели строительные работы, создавали интерьер и, конечно, все чугунное литье выксунские мастеровые — в этом смысле особняк стал воплощением лучшего, что могли предложить заказчикам приокские заводы Баташева, этакой живой рекламой возможностей производства.

Кроме двух флигелей и главного дома на территории комплекса была целая система служебных построек и большой усадебный сад. Истинно дворцовые элементы главного дома — смотровая галерея и большая, по-королевски роскошная лоджия с баташевским гербом на фронтоне, с которой открывался вид на парк в сторону Яузы. Не сохранились лестницы, по которым можно было спуститься в сад с лоджии. Кроме того, парадный двор потерял прямоугольные скобы колоннад, которые соединяли особняк с флигелями, а в остальном здесь все по прежнему, как и 200 лет назад: маска удивительного существа, ажурные розетки, горельефы с античными сюжетами. Архитектурные критики отмечают, что прически, позы героев и схемы объемных картин напоминают французскую живопись рококо, а богатые рамы усиливают эту «картинность».

Строительство завершили в 1802 году. Усадьба заняла несколько гектаров и стала одной из самых больших в Москве — уже тогда ее главный дом, импозантный и величественный, называли дворцом. По старой московской традиции он стоит в глубине двора (вопреки петровскому указу о красных линиях), на линию вынесены флигели с оградой. Интересная деталь: на фасаде флигеля — фамильный вензель, буквы «IB», а не герб Баташевых, хотя можно было использовать и его — к тому моменту промышленники уже получили дворянский титул. Сохранившуюся ограду усадьбы принято сравнивать со знаменитой оградой Летнего сада в Петербурге. Белокаменные столбы венчают декоративные чугунные урны, а сама решетка — кованая, с деталями чугунного литья. На пилонах ворот — фигуры огромных спящих львов, отлитых из чугуна. Они считаются первыми в России образцами круглой чугунной скульптуры.

Усадьба Баташева одна из немногих в Москве пережила пожар 1812 года. И этим особняк обязан своему тогдашнему квартиранту — наполеоновскому генералу, неаполитанскому королю Иоахиму Мюрату, который входил в Москву одним из первых и разместился в усадьбе вместе со своими 30 генералами. По легенде, Мюрат нарушил приказ Наполеона и не сжег усадьбу после ухода из уважения к генералу И. А. Милорадовичу — родственнику Баташевых. Все обстоятельства тех горьких дней в письме Ивану Родионовичу описал его верный слуга, управляющий усадьбой Максим Соков — в сентябре 1812-го самого хозяина в Москве не было, он еще жил в Выксе, где семья традиционно проводила все лето. «Для всех приготовили мы ужин, нарочито сытый, только белого хлеба и калачей найти было невозможно, ибо калашни и хлебни во всей Москве были разбиты и хозяевами оставлены (...) Всякий генерал требовал пышной постели, всякий особый покой; покоев много, но постелей набрать было негде, ибо на холопской постели спать никто не хотел», — рассказывает управляющий о том, как встречали Мюрата со свитой. Слуги провели те дни «в величайшей суете»: «Как проснулись чиновники, то требовали всякий того, кто что хотели: иной чаю, иной кофе, иной белого вина, шампанского, бургундского, водки, рейнвейна и белого хлеба». При этом через переводчика Мюрат велел передать хозяину, чтобы тот вернулся в Москву и принял покровительство неаполитанского короля. Из письма Сокова известно и о потерях усадьбы во время пожаров и грабежей: верхние этажи были разрушены, а нижний уцелел, из ворот остались только большие железные, хлеб, дрова разворованы, «комоды и шкафы разбиты и разграблены».

Впоследствии Мюрат и дом Баташева стали героями романа Г. П. Данилевского «Сожженная
Москва». Главный герой романа, русский офицер Василий Алексеевич Перовский, ставший пленником Мюрата в баташевской усадьбе, считается прототипом Пьера Безухова.

Чтобы заново с той же роскошью отделать свои комнаты «после французов», Иван Родионович потратил неслыханную по тем временам сумму в 300 тыс. руб. Интерьеры дома, в отличие от фасадов, были восстановлены в формах ампира — распространенная практика после пожара 1812 года: у парадной лестницы разместили совсем другие по характеру горельефы, отличавшиеся от объемных изображений на фасаде.

После смерти Ивана Родионовича в 1821 году усадьба отошла мужу его внучки Дарьи (к тому моменту тоже покойной) — герою Отечественной войны, генералу Дмитрию Дмитриевичу Шепелеву. В его время усадьбу называли «шепелевской» — она блистала пышными балами и хлебосольными приемами, о которых говорила вся Москва. Например, в 1826 году у Шепелевых останавливался посол Великобритании герцог Девонширский, приехавший на коронацию Николая I. Дочь Шепелевых Анна вышла замуж за князя Льва Голицына, и дом оставался в их владении. В 1876 году усадьбу у них выкупил город под устройство Яузской больницы для чернорабочих. Переустройство провел А. А. Мейнгард, при больнице была построена церковь. В советское время больницу переименовали в Медсантруд — это название и герб СССР до сих пор читаются на фронтоне главного фасада.

В 1999 году в судьбе завода случился новый счастливый поворот: он вошел в состав Объединенной металлургической компании. Перемены, которые провела ОМК на выксунском заводе, по масштабу, оперативности и значимости для региона и отрасли сопоставимы с деятельностью братьев Баташевых — Выкса снова стала центром российской металлургии в европейской части страны и важной точкой на карте культурных событий России. Но это уже совсем другая история. Главное — что в ОМК и Выксе бережно хранят баташевское наследие и делятся находками. Например, такими, как собранные в этой книге архитектурные памятники Москвы, расцвеченные выксунским чугунным литьем.

Горельефы в интерьере усадьбы,
восстановленные после пожара 1812 года

Парадная лестница
Яузской больницы

Скульптуры, сохранившиеся
в современном интерьере Яузской больницы

Львиная маска на пилоне
главных ворот

1920-е — темные годы в истории усадьбы: больница принадлежала ГПУ, на ее режимной территории хоронили расстрелянных. В память о погребенных на территории больницы установлен камень, на нем 105 фамилий. В годы Великой Отечественной войны, в 1943 году, именно здесь впервые в СССР начали применять пенициллин. В 1974 году возле больницы был установлен памятник патологоанатому Ипполиту Васильевичу Давыдовскому, во время войны — организатору системы полевой хирургии. Сегодня Государственная клиническая больница No 23 носит его имя и специализируется на сердечно-сосудистых патологиях. Больница является клинической базой Первого Московского государственного медицинского университета им. И. М. Сеченова и кафедры кардиологии Московского государственного медико-стоматологического университета им. А. И. Евдокимова.

В 2019 году бывшую усадьбу Баташева отреставрировали, а вместе с ней — и новый, четвертый корпус больницы, построенный в начале 1970-х. Он тоже заслуживает внимания: типовой панельный корпус превратился в созвучный великолепному особняку-соседу. Архитекторы бюро СПИЧ бесплатно разработали для больницы уникальный проект реконструкции и одновременно утепления фасада: его покрыли стеклянными кассетами с фотографиями исторического декора, нанесенными на стекло с внутренней стороны. На отпечатках — увеличенные фотографии рельефов с главной лестницы баташевского дворца, а также розетки, декоративные балюстрады и консоли с богатым лиственным рисунком. Авторы проекта объясняют, что новый фасад — «не попытка превратить корпус 1972 года в подобие дворцового флигеля, он скорее становится неким напоминанием о памятнике, гигантской гравюрой на его тему, подобной оформлению выставки, попыткой актуализировать ценные рельефы, обратить на них внимание прохожего или пациента».

Современный вид парадного фасада усадьбы —
Яузской больницы

Памятник патологоанатому И. В. Давыдовскому, имя которого носит больница сегодня

Вид на отреставрированный четвертый корпус больницы

Яузская ул., 11/6, стр. 1, м. «Таганская»

Ю. Тарабарина, главный редактор
портала «Архи.ру», о реконструкции
корпуса больницы, 2020 г.